Многие дайверы при погружении в белорусские водоемы наверняка сталкиваются со множеством древесных объектов. Это могут быть как остатки естественного происхождения (упавшие деревья, ветви), так и искусственного (остатки бревен, свай, плотов, лодок и пр.). И это не случайно – леса в Беларуси занимают 40% территории, а в историческом прошлом они покрывали более 70% и вся жизнь людей была связана с лесом. На эти объекты (за редким исключением) обращают мало внимания, считая их чем-то обычным. В то же время деревья являются носителями уникальной информации, записанной в годичных кольцах. В них отражен климат прошедших столетий и тысячелетий, что позволяет использовать деревья и их остатки для климатических реконструкций и для датировки конструкций и изделий из древесины: свай, стен и перекрытий зданий, челнов, досок для написания икон.
В Беларуси изучением особенностей прироста деревьев, и связанных с ним климатических реконструкций и датировок занимаются ученые дендрохронологи, в Институте экспериментальной ботаники Национальной академии наук Беларуси. Работы по датировке деревянных конструкций и разработке длинных шкал годичного прироста деревьев мы начали с 2008 г., когда датировали деревянные конструкции Несвижского замка. Некоторые из них, как оказалось, сохранились с 1720-х годов.
К 2013 году мы датировали более 230 образцов древесины из различных источников, в том числе поднятых из водоемов. В 2010 году мы датировали сваи от моста и мельницы на р.Нача (д.Велятичи, Борисовский район) – XIX-начало XX вв. Складывается ощущение, что их неоднократно реконструировали, поскольку дата рубки разных деревьев отличается больше чем на 50 лет.
В 2011 году мы установили дату рубки дерева, из которого сделан челн в музее Института истории, поднятый со дна Немана (1840-е годы). В том же году к нам обратились сотрудники Института истории с просьбой датировать так называемый «россонский идол», поднятый со дна р.Дриса и сильно нашумевший в средствах массовой информации.
Наиболее вероятная датировка – конец XX в. Это же подтверждают и состояние дерева, на котором он вырезан, и аналогичные деревянные скульптуры, расположенные на берегу реки в 1-1,5 км выше по течению.
В 2013 году руководитель дайв центра «Морской пегас» Андрей Лихачев попросил изучить два челна, которые были подняты со дна озера в Лепельском районе несколько лет назад. Один из них наиболее вероятно сделан из дерева, срубленного в начале XIX века, а второй пока достоверно датировать не удалось.
В результате сопоставления материала из деревянных конструкций и живых деревьев мы построили шкалы годичных колец до конца XV века, а по отдельным образцам – до XII-XIII вв. Материал ежегодно пополняется из новых источников, и в первую очередь за счет реконструируемых исторических зданий и сооружений. Подводный мир до сих пор остается темным пятном для нас, хотя здесь можно найти уникальные образцы. В водной среде сохранность дерева очень высокая, поэтому во всем мире материал из рек и озер активно используют в научных исследования.
На территории Беларуси, где дерево было основным материалом в строительстве в средние века, особый интерес для нас представляют остатки мостов к островам, через реки у древних городов, челны, выдолбленные из одного ствола дерева и др. В исторических источниках упоминается, что Великое Княжество Литовское активно торговало древесиной, а косвенно установлено – что в некоторых западноевропейских городах (в Германии, Франции и даже Англии) в средние века для строительства использовалась древесина дуба с территории нынешней Беларуси. Наиболее вероятно, что в реках и, особенно, озерах, по которым осуществлялся сплав, можно обнаружить затопленные остатки плотов и отдельных бревен дуба. По ним можно будет достоверно установить, доплывала или нет наша древесина в западноевропейские города. В лесных озерах можно обнаружить деревья, которые погибли сотни и тысячи лет назад при изменении уровня воды. Исследование этих образцов может раскрыть как саму динамику водоема, так и поможет нам реконструировать климат в прошлом. Опыт подобных исследований уже есть и у литовцев. Наибольший интерес для исследования представляют сосна, ель и дуб, как наиболее долгоживущие древесные породы и широко используемые в строительстве на нашей территории. Если кто-то из читателей сталкивался с такими объектами или столкнется – мы с радостью попробуем поработать с ними, тем более, что сейчас есть возможность не просто собрать материал, но и в ряде случаев определить дату гибели дерева с точностью до одного года.
Специально для www. divers.by — Максим Ерохин ведущий научный сотрудник Института экспериментальной ботаники НАН Беларуси,